Развлекательный Микс

Винни-Пух не по-детски — коллекция стихов

А я, наверное, улей (Песенка Винни-Пуха!)

А я, наверное, улей,
а может быт, цветок —
иначе фиг ли пчелы
летят ко мне в роток?
Я обожаю сало,
но только сяду есть,
как в рот летят мне пчелы,
одна, а то и шесть!

Припев:

Душа не хочет сала,
душа не хочет зла.
В раскрытое хлебало
попала мне пчела,
в раскрытое хлебало,
в раскрытое табло
опять пчела попало,
опять не повезло.

Мне это положенье
совсем не по нутру —
в нутре скопились пчелы
и воют поутру.
А я побил подругу
и окон штук пяток.
Я однозначно улей,
но точно не цветок!

Припев.

Деяния Святого Винни-Пуха

Деяния Святого Винни-Пуха
Во имя мёда и его Святого Духа
При жизни описал блаженный Тигра,
Любивший со Святым играти в игры.

Так вот,
когда смотрел наш Пух на небо,
Просил он от Создателя не хлеба,
Не рыбы, не вина… А просто – мёда!
Но только для себя.
Не для народа!

Так в чём же подвиг?
В чём же, право, чудо —
Лакать медок из крупного сосуда?
Не растолкуешь хилому умишку,
Как мёд едя спасал нас грешных мишка.

Ведь мишка был Святой провидец-знахарь.
Он знал, что вреден нам из мёда сахар!
И потому, чтоб мы не ели яда,
Он сам всё съел.
И спас нас всех из ада!

Как-то Время пришло к Винни Пуху, и он повзрослел ((Другой Винни Пух))

Как-то Время пришло к Винни Пуху, и он повзрослел.
Он свой лес обошел и зарыл свою книгу под дубом.
Птицы в кронах кричали: «Куда ж ты собрался, пострел?»,
Но молчал Винни Пух, закрывая глаза нерасчесанным чубом.

А за лесом лежала долина и пальцы дорог,
Он пожал эти пальцы и выбрал, которые к морю,
А вдогонку ему все махал и махал Пятачок,
И всего впереди было вдоволь — и счастья, и горя.

II

А ветер дует Винни Пуху в спину,
А то — в лицо, то лоб ему, как сыну,
Вечернею прохладой освежит,
Подошвы стерты ровно вполовину,
Песок шуршит, а путь далек лежит.

Пух долго шел в пыли и к морю вышел,
И переплыл его, и у мальчишек,
Хозяев порта и ловцов трески,
Его назвали как-то «дядя Миша»,
И он очнулся, глянув на виски.

Что ж, вот и «дядя». Ветер в спину дует,
И непогода в небесах колдует,
Дорога — прямо, нет дороги вспять.
Закат червонным облака рисует.
И кто нас ждёт? А некому нас ждать.

III

Посредине земли, посредине горячего вечного лета,
На чужом берегу, пропуская сквозь уши
чужую гортанную речь,
Я вдруг вспомнил тебя, Пятачок,
как кричал ты мне вслед, и порывами ветра
Уносило слова твои в сторону, может быть, чтобы сберечь.

Я письмо бы тебе написал, да у нас там и адреса нету,
Я тебя не забыл, и надеюсь, что кто-нибудь помнит меня,
Ты всегда был домашним, а я вот болтаюсь по белому свету,
И забрался далеко, до вас не доскачешь,
и нету деньжат на коня

Знаешь, я здесь один, а приятели — им бы поесть да напиться.
Всё гогочут по-своему, некому даже про лес рассказать.
Я диктую письмо в пустоту, может, слышит какая-то птица,
Может, знает по-нашему,
может быть, сможет тебя разыскать.

IV

Как, ты думаешь, живем мы тут, Винни?
Все старинную толчем воду в ступе,
Коротаем у окна вечер зимний,
Да болтаем по утрам ложкой в супе.
Что ни глянь, все бурелом да валежник.
Старый лес, и что, к чертям, в нем такого?
Ну орехи, ну весною подснежник,
Нет, ты там счастливей нас, право слово.

Про тебя мне начирикала птица,
Говорит, летела долго-далеко.
Будь по-твоему, решил возвратиться —
Приезжай, мне тоже тут одиноко.

Помнишь, ты тогда ушел, было лето.
Я считал, ну через годик вернется.
Тридцать лет прошло, а ты — все по свету,
И твой дуб в мое окно веткой бьется.

V

Над Стамбулом — туман, а Европа засыпана снегом.
В небо трубы дымят, и кострами зажглись пустыри.
Старый доктор, закутавшись в плед, пишет длинные письма коллегам.
Далеко до весны и, по звездам видать, далеко до зари.

Пишет он, что отмеряно всем, без поправок по росту и весу,
Мелких пакостей, крупных обид, тишины и случайных даров.
Если вышел из леса, то значит вернешься когда-нибудь к лесу.
По Писанию так. Возвращаются все под родительский кров.

Лес обнимет тебя лопухами, закутает в травы,
Сядешь ты у корней, и охватит тебя забытье.
И кусты зацветут над тобой, и пахнет беленою-отравой,
И останется после тебя только детское имя твое.

Аркадий Суров

 

Кто жаждет вина — того напои ((Винни-Пух. Дитя Востока))

Кто жаждет вина — того напои
кто голоден — пловом того накорми
кто с дерева рухнул все ветки считая т
ы Пухом для смеха того назови

Пустой свой горшок продавал на базаре
Чем полного лучше он, знаешь едва-ли
Вина в него можно налить, подсказали
А в полный вина не нальешь, закричали

Мы с другом Махмудом одели чалму
не скажем, куда мы идем, никому
секрет от Аллаха однако не скроешь
вина мы собрались испить поутру.

Раз стоишь у дверей — то стучи иль звони,
а иначе безрадостны годы твои
ведь и плов и вино — они быстро исчезнут,
так Аллах повелел и так стало, увы!

Коль к другу пришел — будь умерен в еде
осторожен с вином будь всегда и везде
а тот, кто у друга съест плов без остатка
тот застрянет в дверях на потеху толпе

Я в небо поднялся на крыльях любви
на тучку похожи одежды мои
пусть скажут что мордой похож на медведя
подруга, на морду мою не смотри

Пекарь — грязнуля? — не бери хлеба в рот
кучер дурак? пропустил поворот
однажды мудрец мне сказал на базаре-
у неправильных пчел лишь неправильный мед

Что ж, пусть шарик порвался — лиха ли беда?
Может быть помещен он в горшок без труда!
Можно вынуть обратно, повторить многократно,
И еще сорок раз — и туда, и сюда!

Полон вином был кувшин поутру
теперь же с пустого лишь пыль я сотру
подарю-ка его мудрецу на базаре
эта ценная вещь ему будет к лицу

Пуст мой горшок? ну и пусть
друг мой — свинья? ну и пусть
весело песни весь день распеваю
выпил вина, чтоб прогнать свою грусть

Я несчастней чем дервиш последний, Аллах
грусть наполнила сердце мое, о Аллах
как увижу в воде я свое отраженье
плюнуть хочется в лужу в сердцах

О том, как зовусь, не скажу никому
Куда я иду, не скажу никому
Секрет тот хранить я подруге поклялся
Никто не узнает, что к ней я иду.

Медведь по лесу шлялся озабоченный

Медведь по лесу шлялся озабоченный,
Искал, зверюга, лёгкую еду.
Он от природы был ленивый очень
И не приучен вовсе был к труду.

Не сеял, не пахал и не охотился,
И даже не имел своей семьи.
И о зиме, понятно, не заботился
В компании зачуханной свиньи.

Свинья была глупа необычайно.
И то сказать — что можно взять с свиньи.
Вот так они бродили. И случайно
На рой пчелиный где-то набрели.

А пчёлы мёд по каплям собирали
И прятали в обычное дупло.
Медведь же со свиньёй давно не жрали.
А тут — медок!.. Вот гадам повезло!

Тут нужно рассказать, что косолапый
Имел с рожденья крохотный изъян.
Давно бы съел свинью, но…мама с папой
Вели свой род от древних мусульман.

Поэтому с ленивым косолапым
В лесу никто водиться не хотел.
Сожрёт тебя, скотина,тихой сапой.
Ну, а свинью он есть бы не посмел.

Короче говоря, они дружили
Поскольку не с кем было им дружить.
А тут дупло! И спазмы сухожилий,
И мысль: «До завтра ж можно не дожить!»

Дупло — оно, как водится, не низко,
А пчёлы жалят — будь ты хоть медведь.
Коль к меду подберёшься очень близко,
То искусают в хлам, едрёна медь!

В пустой башке не много размышлений,
Но голод — лечит, мягко говоря.
Ведь с голодухи — всяк великий гений.
Будь ты медведь иль глупая свинья.

Голодный мозг нарисовал картину
И даже сотворил в уме чертёж.
И вот уже две глупые скотины
Зашевелилися, едрёна вошь.

Надули шар воздушный, цветом — синий.
Хотя откуда шарики в лесу?
Ружьё, под дуб с собою притащили
(Повесил кто-то пьяненький на сук).

Лететь решил медведь. Не в весе дело,
А в том, что на фига свинье летать?
Её удел под дубом престарелым
Вчерашний жёлудь в сумерках жевать…

Так пусть берёт ружьё и, залпом, сразу
Палит , зараза, изо всех стволов.
Но только в шар! И только по приказу!
Без возражений и без лишних слов!

И вот вознёсся шар с медведем в небо..
Атака пчёл… Сплошные волдыри…
Огузок — решетом… Повтор набега…
Истошный вопль: «Стреляй, свинья! Пали!»

И — залп! И — крик! И шумное паденье!
Дымок из дула свинского ружья.
Семь дыр в боку… Ведь с самого рожденья
Косой была проклятая свинья!

Мораль: Хоть лень и двигатель прогресса,
Но важно выбирать себе друзей
С мозгами. Родом лучше не из леса.
И только не косых. И не свиней.

Анд-Рей

На днях, не знаю сам зачем

Строки, сочиненные медведем с опилками в голове

На днях, не знаю сам зачем,
Зашел я в незнакомый дом,
Мне захотелось Кое с Кем
Потолковать о Том о Сем.

Я рассказал им, Кто, Когда,
И Почему, и Отчего,
Сказал Откуда и Куда,
И Как, и Где, и Для Чего;

Что было Раньше, что Потом,
И Кто Кого, и Что к Чему,
И что подумали о Том,
И Если Нет, То Почему?

Когда мне не хватало слов,
Я добавлял то «Ах», то «Эх»,
И «Так сказать», и «Будь здоров»,
И «Ну и ну!», и «Просто смех!»

Когда ж закончил я рассказ,
То Кое-кто спросил: «И все?
Ты говорил тут целый час,
А рассказал ни То, ни Се!..

Наш Вини Пух был толстоват

Наш Вини Пух был толстоват.
Но кто же в этом виноват?
Зарядку делать каждый день
Ему, конечно, было лень.
И если, погружен в мечты,
Порою падал он с тахты,
Залезть обратно сам не мог
И ждал, чтоб кто-нибудь помог.

Наш Вини Пух был толстоват.
Но кто же в этом виноват?
Врачей, красавиц и повес
Пугает нынче лишний вес.
Хотелось Пуху закричать:
«Что делать мне, с чего начать?
Куда избыток веса деть
И хоть немного похудеть?»

Наш Вини Пух был толстоват.
Но кто же в этом виноват?
«Пробежка очень мне нужна, —
Он думал, сидя у окна. —
Мне грустно говорить про то,
Но так, как я, не толст никто.
От неподвижного житья
Никто вокруг не толст, как я!»

Вздыхал он, сам себе не рад,
Средь кучи плюшевых зверят,
Что вместе с Пухом в тесноте
Располагались на тахте.
А рядом высилась гора
Из книг, и в ней была нора,
Где сказка пряталась одна
Про все былые времена.

Так на тахте наш Вини Пух
Лежал весь день, считая мух.
Но, взяв однажды толстый том,
Портрет нашел он в томе том:
Изображенный в полный рост
Король Луи был очень толст!
Но удивительней всего —
ПРЕКРАСНЫМ звали все его.

«ЛУИ ПРЕКРАСНЫЙ! Вот так-так!
А он ведь, как и я, толстяк», —
Подумал скромно Вини Пух,
Не говоря об этом вслух,
Тая сомнения свои. —
А жив ли царственный Луи,
У полноты и красоты
Открывший общие черты?

Ведь если здесь Король живет,
То мода на худых пройдет,
И им придется попотеть,
Чтобы немного потолстеть».
У Пуха захватило дух.
Прекрасный Медвежонок Пух
Его бы звать мог здешний люд,
Хоть никогда он не был худ.

Назавтра, приоткрыв окно,
Пух размышлял об этом, но
Внезапно с громким криком: «Ой!»
Упал на камни мостовой.
Полет с карниза не пустяк.
На счастье мимо шел толстяк
И поднял на ноги его,
Сказав с улыбкой: «Ничего!

До свадьбы заживет, дружок!
Ну прямо цирковой прыжок».
Лукаво Пуху подмигнул,
Платочком пыль с него смахнул,
По шерстке потрепал легко,
Шепнув тихонько на ушко:
«Вздыхать не надо тяжело,
Вам, дорогой мой, повезло»,

Медвежий промах извинил
И в колокольчик позвонил.
А Вини Пух остолбенел,
Ведь прямо на него смотрел
(Его бы мог узнать любой)
Луи-Прекрасный-сам-собой!
Подумал Пух: «Не может быть!»,
Но все ж осмелился спросить:

«Не Вы ли знаменитый столь
Его Величество Король
Луи Прекрасный?» «Это я, —
Кивнул тот, правды не тая. —
А Вы сам мистер Вини Пух?»
И Пух от гордости распух
И поклонился до земли,
Ведь это любят Короли.

Так Вини Пух наш с Королем
Поговорил о том о сем,
Значительном наверняка,
И тот сказал ему: «Пока! —
И улыбнулся. — Мне пора.
Прекрасна летняя пора,
Когда тучнеет все вокруг.
Всего хорошего, мой друг».

Наш Вини Пух был толстоват.
Но кто же в этом виноват?
Зарядку делать каждый день
Ему, конечно, было лень.
Но все ж доволен Вини Пух
И часто повторяет вслух:
«И Король не всегда строен,
Ну а я крепко сшит, ладно скроен».

Сказка про Винни-Пуха

 Винни Пух:
Шел я как-то по лесу,
А рядом Пятачок,
В тонких лапках он держал
Голубой сачок
Тем сачком противный свин
Бабочек ловил,
Грубо жизни их лишал,
И в карман ложил.
В подарок кролику хотел
Из них венок сплести,
А я все думал да гадал,
Как бабочек спасти.
И озарило вдруг меня,
Как будто выпил йод,
Увидев дерево вскричал:
«Быть может здесь есть мед!»
Беги-ка ты, свинья, домой,
Неси воздушный шар,
Горшочек меду соберу,
Залью в груди пожар!

Пятачок:
Понял я, тут шутки плохи,
Он учуял мед,
И помчался я по лесу,
Словно вездеход.
Не успело солнце сесть,
Уже вернулся я,
Кроме шарика принес
Горшок и два ружья.
Горшочек взял для меду я,
А ружья против пчел,
Где мед, там пчелы есть, того
Медведь мой не учел.
Я Пуху свой воздушный шар,
В кривые лапы дал,
Затем смотрел, как он его,
Минут пять надувал.
Пророки есть среди свиней,
На камень шла коса,
И знал я, Винни Пуху жить
От силы полчаса.
И в предвечерний воздух он
Взлетел легко, как пух.
Взглянул он сверху на меня,
Аж захватило дух.
И начал Винни Пух кричать,
И начал громко петь:
«Я тучка-тучка-тучка,
Я вовсе не медведь!»
Я так хотел ему помочь,
Хотел поверить я,
Но не обманешь глаз, увы,
Не друг я, а свинья!
И через несколько минут
Услышал сверху крик:
«Здесь меду хватит на сто лет,
Эй-эй, живем, старик!»
Молчанья миг, ну а затем,
Раздался страшный рев,
Как будто резали в дупле
Быка и трех коров.
Видать заметили его
Крылатые враги,
Раздались крики из дупла:
«Свинья, ну помоги!»
И хоть назвал меня он так,
Он все же был мой друг,
И стал я резать из ветвей
Тисовый крепкий лук
Но вовремя все ж вспомнил я,
Что тетивы-то нет,
Зато в запасе два ружья,
Гранаты и кастет.
Гранату я в дупло швырнул
И в руки взял ружье,
В дупле раздался страшный взрыв,
Посыпалось вражье.
Но стали нас давить числом
Охранники дупла,
И лишь успел подумать я:
«Какая жизнь была!»
И с жизнью попрощавшись, я
К плечу приклад прижал,
И выстрелил в последний раз,
А вот куда, не знал.
Хлопок был слышен в вышине,
Предсмертный выкрик: «Ух!»
Тут понял я, куда попал…
Прости, друг Винни Пух!
На землю мой медведь упал,
Раздался страшный «трах»,
Был раньше Винни Пух мой друг,
Теперь стал Винни Прах.
Немного праху я с земли
В горшочек свой собрал…
Эх, слишком поздно понял я,
Зачем горшочек брал.
И взял горшочек с прахом я,
И вещи все собрав,
Я в гости к кролику пришел,
Немного опоздав…

 Кролик:
Пришел ко мне друг Пятачок,
На день рожденья мой,
Горшочек с медом подарил,
Был мед такой густой…
Сказал спасибо я ему
И в шкаф поставил мед,
«Нет-нет!»- тут Пятачок вскричал, —
«Поставь его на лед!»
И сделал я, как мне сказал,
Мой старый добрый друг,
И между делом я спросил:
«А где же Винни Пух?»
И заблестели слезы вдруг,
На Пятачка щеках:
«Не называй его ты так,
Теперь он Винни Прах…»

Кролик / Пятачок:
И закопали мы горшок,
Где был наш Винни Пух,
И написали на горшке:
«Покойся в мире, Друх!»

Пчелы:
Послушайте нашу историю,
Что с нами случилась вчера,
Расскажем ее как сможем,
Ведь мы же не профессора.
Сидим мы на нашем на дубе,
На дереве нашем сидим,
То к ужину было время,
Молитвы нестройно галдим.
И только за стол мы садимся,
Наш толстый раввин знак дает,
И вносят и ставят за стол несравненный
Лишь только что собранный мед.
По чашкам его разложили,
И лишь приготовились есть,
Вдруг видим какая-то черная мерзость,
В окно к нам пытается влезть.
Влезает и что-то ревет он,
Огромный и страшный как смерть,
Но знающий нам объяснил переводчик,
Что туча тот, а не медведь.
Смешалась тут все в доме нашем,
«Бить гадов!», раввин закричал,
И меч обнажил он свой острый,
И в зубы взял острый кинжал.
Клинки наши смазаны медом,
Пощады врагу не дадим,
И тут предводитель наш толстый,
Врагу в глаз меч острый всадил.
Вскричал тот в тревоге ужасной,
Рванулся к окну со всех сил,
Но сын предводителя, не растерявшись,
За ногу его укусил.
Была то напрасная жертва,
Враг сына прихлопнул рукой,
Мы больше не ждали — клинки засверкали
И кровь потекла тут рекой.
Чудовище к выходу рвалось,
Воздушный его шар там ждал,
Пыталось оно уйти от возмездья,
От наших отточенных жал.
Но все ж, несмотря на сраженье,
Отваги был полон нахал,
По мере к окну своего продвиженья,
Он мед вместе с сотами жрал.
Раввин, предводитель наш смелый,
Хотел у него мед забрать,
Враг лапой ударил, уж сутки не можем
От стула вождя отодрать.
Используя наше смятенье,
Враг быстро доел весь наш мед,
В окно свою тушу с трудом протолкавши,
Уселся он в свой шаролет.
Тут поняли мы, что противник,
Про воина честь позабыл,
На мирное он несмотря положенье,
Гранаты в лесу раздобыл.
Используя их, он умело
Вмиг наши ряды разметал,
Сам Бог тут таким произволом смутившись
Нам волю свою показал.
О, смелый защитник слабейших,
Отмщения миг наступил,
Он молнией страшной сверкнувши во гневе,
Чудовище насмерть сразил…

Свидетель ИА:
Стоял я на полянке,
И травку мирно ел.
И думал я о жизни,
Каков есть мой удел.
На небе нет ни тучки,
Сверкает солнца круг,
И тут, неподалеку,
Услышал гром я вдруг
Сходил я за биноклем,
На дуб тот поглядел,
И там узрел такое,
Что просто обалдел.
Глазам своим не веря,
Гляжу я, так и есть:
Сидит медведь на дубе,
Видать, не может слезть.
Свинья садит картечью,
В медведя на дубу,
А я от напряженья,
Жую свою губу.
Тут свин, ругнувшись грязно,
В медведя вдруг попал,
Дальнейшего не видя,
Я в обморок упал.

Хорошо живёт на свете Винни-Пух

Хорошо живёт на свете Винни-Пух,
Потому от пьянства он давно опух.
И неважно чем он занят, —
Пить медведь не перестанет,
Даже если по утру отпустит дух.

Трам-парам-парару-рару-трам-пам-пам —
Похмеляется он часто по утрам,
Днём по новой начинает,
Вечерами продолжает
И весёлый вечно бродит по лесам.

Если кончилась вся водка — не беда,
Потребляет наркоту он иногда,
А также дурилки, смешилки,
Чумилки, крошилки, опилки
Колет, нюхает, глотает без труда.

Пузырь пустой — предмет простой,
Он никуда не денется,
И потому этот отстой
Гораздо меньше ценится.

Его как тару можно сдать
Парам-парару-рару-рам,
Эх, было б водки в нём ноль пять
Или хотя бы триста грамм.

Но водки нет — пузырь распит
И об асфальт уже разбит.

Алексей Радченко

Источник